Алексей Лукьянов - Глубокое бурение [сборник]

Весьма любопытной оказалась история про усатую бабу в мужском костюме. Странная тетка оголила зад и навалила огромную кучу в частном секторе, во дворе батюшки Иоанна. Попадья, увидав бесчинство через окно, выскочила на улицу и ругательски обругала бесстыдницу, а та вдруг подпрыгнула выше забора и улетела прочь на больших прозрачных крыльях, шумя, как вертолет, и даже штаны не натянув.

Вооружившись граблями и непрерывно читая «Отче наш», хозяйка подворья подошла к белесым экскрементам и с удивлением обнаружила, что это вовсе не дерьмо, а большие кожистые яйца, вроде муравьиных, но размером с крупное яблоко. Яиц насчиталось не меньше десятка. С воплем «Изыди!» попадья изничтожила поганую кладку, а по возвращении домой самостоятельно приговорила полулитровую бутылку водки.

Кто-то из кришнаитов наблюдал сразу двух многоруких богов. На вопрос, сколько именно рук было, вайшнав отвечал неуверенно, потом и вовсе запутался в показаниях, а вскоре выяснилось, что он вообще напыхался травы. За поведение, недостойное российского кришнаита, наркоман был с позором изгнан из общины.

— Хрущ сказал — лёд начался, — рассуждал Пиворас. — А вокруг — тепло…

Марина Васильевна раскладывала еду по плошкам и слушала болтовню бомжа с пятого на десятое. Она чувствовала себя дурой. Жестокой дурой. Пришла заступаться, а в результате что?

В результате пришла Галочка Геращенко, и ребят забрали в приют. И впервые Кулик не знала: радоваться ей, что так легко отделалась от «детей», или печалиться? Странно, но девочка — Кира, кажется? — показалась очень знакомой, и было обидно, что даже словом перемолвиться с ней не дали. Паренек-даун горько плакал, звал Марину «мамой» (ну это уже привычно), ему вторил Олег, а Евгений с Кирой утешали братьев, сами едва сдерживая слезы. Боборыкин смотрел на Марину Васильевну, как на предательницу.

— …глобальное потепление, говорят, — продолжал бормотать Альбин. — А он про лед какой-то… Сумасшедший, наверное.

— Кто сумасшедший? — не поняла Кулик.

— Да Хрущ. Ты, что ли, не слушаешь меня нисколько? Говорю тебе, говорю… Дай хлебушка.

Марина молча протянула ему батон, который купила для себя.

— Спасибо. — Пиворас начал кланяться. — Добрая ты…

Куда добрее, подумала Марина Васильевна.

По всем точкам Альбин Петрович ее сопровождать не стал, объяснил, что «кровать делать надо, а то комары сожрут». Так что отвлекаться стало не на кого и тоскливое самокопание вряд ли кто уже прервет.

Но почему-то, едва Пиворас ушел, мысли стали вращаться вокруг него.

Тоже ведь, выискался — Альбин Петрович. Как его, интересно, на самом деле зовут, и откуда он вообще вывалился? Странное дело: не успела Марина отделаться от Евгения, как ей попался этот самый… с неприличным ударением.

Тут Марину как громом поразило. Может, это розыгрыш, шутка? Может, соседи с ума свести хотят? Однако рассудок мигом взял верх над эмоциями. Во-первых, это надо какими средствами располагать, чтобы водить за нос не только старую училку, но и милицию, и приют, и откуда взялось столько детей, и почему они так хорошо играют? Нет, теория заговора не работает. Однако… Есть ведь причина, почему с ней это происходит! Как там говорили римляне: «Кому это выгодно?»

Знать бы, кому…

Марина Васильевна вернулась домой заполночь, прогуляла собак, вымыла за кошками, пошла пить чай. Спать не хотелось.

Распахнув балконную дверь, она прислушивалась к уличным звукам. Вот проревели мотоциклы, от соседнего подъезда доносится дребезжание гитары и надрывное пение подростков, где-то рядом ругаются двое — он и она, лают собаки, играет музыка, в свете прожектора вьется мошкара… Никто не зовет.

Вернулась на кухню, села за стол и тупо уставилась в стену. Откуда эти ребята, неужели не могли выбрать себе маму поприличнее? Летят, как мошка на свет…

Вдруг в окно с отчаянным гудением ворвался майский жук и со всего размаху ударился в плафон люстры. Развернулся — и опять легкий стеклянный звон: жук пытался взять лампочку штурмом. Марина схватила полотенце и попыталась сбить оккупанта, но тот вцепился лапками в вафельный рельеф ткани и затаился.

Кулик аккуратно, двумя пальчиками, ухватила жука за бока и сняла с полотенца. Выключила свет, посадила на ладонь и стала смотреть.

Спустя несколько секунд пластинчатые усики-антенны раскрылись, жук с тяжелым гуденьем снялся с руки и зигзагами пошел на выход.

А Марина Васильевна пошла спать.

Почему-то она была уверена, что завтра ребята вернутся.

«Жуйские», как называют майских жуков мальчишки, делятся на самцов и самок (считается, что у самцов усы крупнее и длиннее), а также на «пожарников» и «разведчиков». «Пожарников» всегда больше, их определяют по красно-коричневому загривку. У «разведчиков» загривок черный, они встречаются гораздо реже и, соответственно, больше ценятся. Некоторые охотники вообще не признают «пожарников» и всегда отпускают, если такие попадаются.

Охота начинается с наступлением сумерек. Вдоль федеральной трассы выстраиваются ребята от семи до двенадцати лет и пристально вглядываются в небо. Сначала один, потом другой, третий — и вот уже несколько человек одновременно выкрикивают: «Вот он!» — и пытаются сбить кишащих в воздухе насекомых. Для этого используется ракетка от бадминтона, на которую натягивается кусок марли, кто-то делает сачок из проволоки, некоторые снимают футболки и прицельно метают в жуков.

Майские жуки не отличаются умом и сообразительностью: любое препятствие в воздухе воспринимают как поверхность, за которую можно ухватиться. Вот и попадаются. Тогда их садят в набитые травой спичечные коробки, в банки и бутылки. Попавшись, шансов на то, чтобы выжить, у жука маловато, но все-таки есть. Если, конечно, охотник не полагает, что крылышки жука можно сдать в аптеку (за килограмм, говорят, дают тысячу рублей!), или не услышит от друзей, что толченые крылышки пробуждают в девчонках половое влечение к тому, кто эти крылышки подмешает в еду. А так, вполне возможно, человеческие детеныши посмотрят, как «жуйские» борются меж собой (только лапками их сцепи), да и посадят на ладонь, чтобы увидеть, как раздвигаются усики, поднимаются надкрылья и жук взмывает в небо.

Сегодня ночью насекомым не повезло. На их пути встала компания, не особенно увлеченная животным миром. И в руках у ребят были не тряпки, а штакетник…

Уже к часу ночи вся дорога была усеяна трупами. Жуки, которых только оглушило ударом вскользь, вскоре гибли под колесами машин, то и дело проезжавших вдоль Большой Ольховки. Побоище меж тем продолжалось, и бог весть, чем бы закончилось, но тут с неба спустился огромный усатый мужик.